Офицеры "белой армии" до и после поражения

Семеныч!!!, так Слащев полковником был к 18 году и командовал гвардейским полком В Белом Движении начинал как начальник штаба у Шкуро...
А Деникин генерал-лейтенантом был еще при государе и в 1-ю мировую, командовал Юго-Западным фронтом...
Да и не создавал Слащев Добровольческую Армию....

Брусилов несомненно был он из наиболее выдающихся военочальников в 1-ю мировую войну, но что случилось с человеком...и он стал работать на красных.
Деникин, о нем кстати с уважением и сожалением упоминал...

Барон Унгерн, вообще личность довольно загадочная и таинственная. Очень любопытная статья про него
http://www.arcto.ru/modules.php?name=News&...rticle&sid=1104
Ну и у М.Д.П. есть про него песня "Памяти Барона Унгерна"

Да не плохая статья, хотя с эзотерическим уклоном...

А М.Д.П. это что?

Да, наверное можно и о моральном аспекте, так как согласен, что многие офицеры, будучи весьма достойными порядочными людьми пошли на службу к коммисарам...У многих были наверное свои причины. Многие правда, через какое то время ущли в Белым, поняв что это такое советская власть...Многие были уничтожены в лагерях, хотя верой и правдой ему служили...но какая то часть все же осталась и среди этой уцелевшей части наверняка была значительная часть порядочных людей....

Для мне не Белые являются, неким воплащением чести и отваги, мерзавцев и там хватало, как в любом деле...Но мои симпатии на их стороне, причем сколько себя помню...а от прочитанного, только прибавляются.
Читать конечно желательно мемуары или людей которые были сведетелями тех событий, с советскими историками все понятно, на эту тему они могли писать только негатив...а современные творения, очень попсовой публицистикой отдают...либо просоветской, либо демократической.

Из советских серьезных работ о Гражданской войне, весьма не плох труд(так и называется ГВ) Какурина(бывший офицер, служил в Красной армии, в 22-24 году был начальником отдела истории при Штабе РККА, арестован в 30-м умер в заключении в 36 году) и Вацетиса(в 18 году, был командующим ВС у красных,арестован умер в 38 году).

Это этого?

Зазубрин Владимир Яковлевич
В 1916 г. за революционную пропаганду был арестован. В гражданскую войну мобилизован колчаковцами, в ноябре 1918 г. перешел на сторону Красной Армии. Один из основателей и руководителей Союза симбирских писателей (1926-28), секретарь редакции журнала “Симбирские огни” (1923-1928). В 1928 приглашен М. Горьким в Москву для работы в Госиздате и журнале “Колхозник.

Может сразу Ленина или Сталина?
О белых и пушистых, никто, нигде, не пишет, только комшиза о красной армии...

М.Д.П. группа такая:
За Русь, за Царя - отмщеньем горя!
За Русь, за Царя - отмщеньем горя!
Летят, на выручку легки
Барона Унгерна полки.
Sorry, за вынужденный пиар
http://www.m-d-p.rus-nation.info/

угу, другая тема, потому что у людей была совершенно иная судьба.
"Cлава, Слава, Слава героям! Впрочем, им уже и так немало отдано дани. Теперь поговорим о...
о тех, кто воевал против Красной Армии, а потом влился в так называемую волну "белой иммиграции" -
первую такую большую волну, если мне не изменяет память, составили бело-гвардейцы из войска Юденича.
Потом к ним добавились пароходы из черноморских портов - Новороссийска, Севастополя (я где-то читал, что из этого города за короткий срок ушло 124 парохода с врангелевцами) и Одесса.
+ на Дальнем Востоке около 400 тыс (офицеры вместе с семьям) ушли в Китай после разгрома армии Колчака.
Суммарно, это очень большая группа людей (тут даже называли цифру в 2 миллиона - но я думаю, там были далеко не все военные, но и их семьи и просто "анти-большевики"), которая в результате рассеялась по всему Миру.
О самих господах Колчаке, Юдениче, Маннергейме... тоже хотелось бы поговорить детально.

между годом окончания Гражданской войны и началом Отечественной стоит дистанция в 21 год. Можете себе представить какая это огромная дистанция?!
Те кому в Гражданскую было лет 35-40 уже физически были не в состоянии воевать.
А кто был помоложе - заметно большую часть своей сознательной жизни провели за границей, где в них ежедневно, по капле, вбивалось немецкое (французское, агличкое...)
Да к тому же, не забывайте, в Германии и союзных с ней странах была объявлена принудительная мобилизация -
какой у человека выбор то в такой ситуации? Опять в бега - в Америку или еще куда... или уже не рыпаться, а идти куда гонят?
Негусто с выбором, однако.

Это сообщение отредактировал Format C - 31-05-2008 - 13:50

Да вообщем, императорский офицер...жаль, что Юденичу на смог помочь...как раз выборы начались в Финляндии.

он еще в 1918 году, практически сразу после победы над красными финнами, подал в отставку с поста Главнокомандующего армией -
вроде, с немцами не мог найти "общий язык"...
А после принятия новой конституции и проигрыша на парламенстких выборах отошел от военной деятельности лет на десять.
И, видимо, не очень верил в успех белого движения в России -
раз сам лично не стал в него ввязываться.

Это сообщение отредактировал Format C - 31-05-2008 - 21:39

Перд выборами Маннергейм, предлогал двинуть на Питер 100 тысячную финскую армию, за признание независимости Финляндии, Юденич как бы согласился, но это согласие, было бы без решения Учредительного собрания, не легитимным...а на носу были выборы, поэтому он притормозил с принятием решения...Хотя такая помощь, раз и на всегда покончило бы с большевизмом.

Белые эмигранты вынуждены были покинуть Россию. И многие готовы были туда вернуться при смене режима. В этом принципиальное отличие от нынешних эмигрантов. Сильно сомневаюсь, что они стали менее русскими, даже те кто был помоложе 35-40 лет. Тем более жили они сплоченно. Русский корпус был сформирован в Югославии (считай братской Сербии), соответственно костяк его составили эмигранты жившие в этой, наиболее близкой нам стране. Да и потом все командные должности занимали старые офицеры Краснов, Шкуро, Доманов, Штейфон. Сомневаюсь, что у них было бы взаимопонимание с молодежью, с другим менталитетом. Ниже организация лагеря в Галлиполи, после эвакуации из Крыма.


РУССКАЯ АРМИЯ В ГАЛЛИПОЛИ
В ноябре 1920 г. Русская армия генерала П. Н. Врангеля — последняя вооруженная сила белых на Юге России — эвакуировалась из Крыма в Константинополь. Сюда пришло около 130 «плавсредств». По словам очевидца, это были «корабли под Андреевским флагом, Добровольного флота, казенные транспорты и бесконечная вереница коммерческих судов всяких рангов, величин и названий. Все это было до отвала переполнено народом».* В Константинополь из Крыма эвакуировалось около 150 тысяч русских беженцев.

Почти две недели решалась судьба томившихся на судах людей. Наконец, после долгих препирательств с французским оккупационным командованием, было разрешено свезти армию на берег и разместить в трех военных лагерях. Первый лагерь предполагалось устроить в Чаталдже, неподалеку от Константинополя, куда должны были направиться донские казачьи части. Второй — возле Галлиполи, в Дарданеллах, где должны были расположиться все регулярные части Русской армии, сведенные в 1-й армейский корпус. Третий лагерь для размещения кубанских и терских казаков устраивался на острове Лемнос на севере Эгейского моря. Французы согласились снабжать эти лагеря продуктами и предоставить оборудование для их обустройства. За это им передавалась большая часть коммерческих судов, а все грузы на них французы предусмотрительно реквизировали.

22 ноября 1920 г. на рейде портового городка Галлиполи, расположенного на европейском берегу Дарданелльского пролива, встали русские пароходы «Херсон» и «Саратов», пришедшие из Константинополя. На них прибыли первые из почти тридцати тысяч русских людей — военных и гражданских, которым здесь, в разрушенном недавней войной и землетрясением городке предстояло стать беженцами. Это были те, о ком позднее так точно сказал Маяковский: «...к туркам в дыру, // в Дарданеллы узкие, // плыли // завтрашние галлиполийцы, плыли // вчерашние русские».**

Первый армейский корпус (командир — генерал от инфантерии А. П. Кутепов), высадившийся в Галлиполи, к 1 января 1921 г. насчитывал 9 540 офицеров, 15 617 солдат, 369 чиновников и 142 врача и санитара — всего 25 868 человек. Вместе с ними на берег сошли женщины и дети, которых на 15 января 1921 г. было соответственно 1444 и
452

244. Кроме того, в составе воинских частей числилось около 90 воспитанников — мальчиков 10—12 лет.*

Корпус включал штаб (начальник — генерал-майор Б. А. Штейфон), 1-ю пехотную дивизию генерал-лейтенанта В. К. Витковского, 1-ю кавалерийскую дивизию генерал-лейтенанта И. Г. Барбовича. В пехотную дивизию входили полки: Корниловский ударный, Марковский и Алексеевский пехотные и Сводно-стрелковый генерала Дроздовского полк. При каждом из полков состояли одноименный конный дивизион и инженерная рота. Пешая артиллерия дивизии в декабре 1920 г. была сведена в артиллерийскую бригаду под командованием генерал-майора А. В. Фока. Кавалерийская дивизия включала четыре сводно-конных полка и конно-артиллерийский дивизион. В состав корпуса входил также Технический полк, позднее появились учебно-офицерский кавалерийский полк и учебная артиллерийская батарея.

Для размещения русских частей французским оккупационным командованием была назначена долина пересыхающей летом каменистой речки Биюкдере в 6-ти километрах западнее города Галлиполи — унылое безлюдное место. В 1919 г. здесь располагался английский военный лагерь, обитатели которого из-за обилия змей и зарослей шиповника называли это место «Долиной роз и смерти». Русские за пустынность и по созвучию с Галлиполи назвали место «Голое поле». Здесь должны были разместиться воинские части, в городе — штаб корпуса, военные училища и офицерские школы, Технический полк.

Под проливным осенним дождем в Галлиполи высадились люди, в большинстве своем сломленные морально и физически, беженская масса, ничего уже не видевшая впереди. «Было ясно, что только поддержанием видимости военной организации можно влить в душу этих несчастных новую веру в себя и в свое назначение, — писал в своих воспоминаниях Никанор Васильевич Савич, известный земский деятель, депутат Государственной Думы, член правительства Юга России, — заставить их подтянуться нравственно, вновь собраться с духом и поверить, что в прошлом они были правы, проливая свою кровь за родину, и в будущем для них не все еще потеряно. ... Люди, входившие в состав полков, батарей и прочих частей, после высадки невольно жались друг к другу. Они были бесприютны и беспризорны, выброшены на пустые и дикие берега, полуодеты и лишены средств к существованию. Большинство не имело ничего впереди, не знало ни языков, ни ремесла».**

И все же русские изгнанники нашли в себе силы преодолеть отчаяние, проявить исключительную стойкость и способность выжить — и достойно — в тяжелейших условиях. Главную роль в этом сыграл командир корпуса Александр Павлович Кутепов, офицер старой русской военной школы, прошедший три войны, еще раньше заслуживший у своих подчиненных прозвище «правильный человек». Тот же Савич пишет о нем: «Кутепов оказался очень суровым, но вместе с тем и заботливым начальником. Его первые шаги были встречены ожесточенной бранью со стороны левого лагеря, страстно стремившегося поскорее обратить наши кадры в беженскую пыль. Естественно, меры, предпринятые Кутеповым и направленные к сохранению суровой дисциплины, им не нравились. Между тем, от первых же шагов власти многое должно было зависеть в будущем. За время отступления и эвакуации у многих дух поколебался, люди начали распускаться, появились опасные симптомы разложения. ... Кутепов понял, что наступил критический
453

момент, и предъявил к высадившимся частям требование максимума подтянутости и дисциплины. Первый же случай неповиновения приказу, нарушения воинской дисциплины встретил суровое возмездие, за уголовное преступление расправа была коротка — полевой суд. ... Поэтому все сразу же поняли, что они не беженцы, что они вооруженная сила, живущая исстари установленными обычаями и законами прежней русской армии.

Все подтянулись, встрепенулись. Молодежь подняла голову, почувствовала себя силой, полезной и имеющей будущее. Внешняя подтянутость, чистота и возможная щеголеватость скоро показали, что в лагерях расположены дисциплинированные военные. Сами военные ... морально возрождались на глазах. Через короткий срок люди эти стали неузнаваемы, они ожили и обещали стать самой отборной нравственно частью эмиграции».*

В Галлиполи исправно неслась военная служба, устраивались военные парады и смотры, действовали шесть военных училищ, две офицерские школы и несколько курсов. Нарушителей дисциплины ждали три гауптвахты. Вместе с тем, в корпусе была активная культурная жизнь. Издавались машинописные журналы с массой стихов и рисунков, которые печатались в канцелярии штаба корпуса по ночам, когда были свободны пишущие машинки. Устраивались концерты, на которых часто выступала Надежда Плевицкая, жена командира Корниловского полка генерала Скоблина. Работали два театра: городской и лагерный. Выпускалась «устная газета», зачитывавшаяся по репродуктору. Проводились спортивные состязания, футбольные матчи.

Галлиполийцев объединяла религиозная жизнь, они сообща участвовали во всех церковных праздниках, в ряде частей были устроены свои церкви. Весной 1921 г. была отпразднована Пасха.

Особенной заботой командования и всего взрослого населения русской общины были детский сад и гимназия имени генерала Врангеля, над которой шефствовала его жена баронесса Ольга Михайловна.

16 июля 1921 г. на Большом русском военном кладбище был торжественно открыт памятник, спроектированный и воздвигнутый самими галлиполийцами, принесшими по призыву генерала Кутепова около 20 тысяч камней для его сооружения.

Когда в конце лета до Галлиполи дошли слухи о голоде в России, к командиру корпуса от различных частей поступили ходатайства об удержании однодневного продуктового пайка и отправке его через Красный Крест голодающим. А паек самой армии врачами оценивался как «неполное голодание».

Первый массовый отъезд из Галлиполи был спровоцирован французами, через голову русского командования предложившими желающим выехать на работу в славянские страны и предоставившими для этого пароходы. В мае 1921 г. уехало около трех тысяч человек.

Русское командование, вынуждаемое французами и подгоняемое угрозой второй раз зимовать в Галлиполи, ускорило переезд всех оставшихся в Сербию и Болгарию, согласившихся принять части корпуса. В августе 1921 г. уехали кавалеристы и первый эшелон пехоты. Отъезд продолжился в ноябре: в Болгарию уехали остатки штаба пехотной дивизии, Корниловский и Марковский полки, военные училища, офицерские школы и госпитали. Все оставшиеся части из лагеря были переведены в город.

8 декабря 1921 г. через Салоники в Сербию уехали Николаевское кавалерийское училище, часть Технического полка, к тому времени переформированного в батальон,
454

и передвижной отряд Красного Креста. А 15 декабря на борт парохода «Ак-Дениз» был погружен последний эшелон, с которым в Болгарию выезжал командир корпуса со штабом. В Галлиполи в ожидании отправки в Сербию и Венгрию оставались часть Технического батальона и учебно-офицерский кавалерийский полк, сведенные в «Отряд Русской армии в Галлиполи» под командованием генерал-майора З. А. Мартынова. Навсегда в Галлиполи остались 343 могилы русских людей, нашедших здесь свое упокоение...

Население Галлиполи тепло проводило русских военных, с которыми у жителей — турок, армян, греков — сложились добрые отношения. Характерная деталь — за время пребывания корпуса в Галлиполи в отношении жителей не было совершено ни одного правонарушения. На проводы был устроен «последний парад» русских частей. Мэр города вручил генералу Кутепову памятный адрес. Французский комендант, подполковник Томассен, с которым у командования корпуса были не лучшие отношения, прощаясь с генералом Кутеповым, растроганно сказал, что теперь он еще больше уважает русских.

Так закончилась основная история «галлиполийского сидения», последнюю точку в котором поставил отъезд 6 мая 1923 г. «последних галлиполийцев» из отряда генерала Мартынова в Сербию, где они стали дорожными рабочими в местечке Кральево.

И. А. Бунин писал, отвечая на вопросы белградской газеты «Галлиполи» 15 февраля 1923 г.: «Галлиполи — часть того истинно великого и священного, что явила Россия за эти страшные и позорные годы, часть того, что было и есть единственной надеждой на ее воскресение и единственным оправданием русского народа, его искуплением перед судом Бога и человечества».

http://next.feb-web.ru/feb/rosarc/rad/rad-451-.htm

*пожав плечами* Дак у меня давно уже нет никаких сомнений в уровне Вашей компетенции...

Если без переходов на личности и уровне компетенции....Этот или не этот?

Такова логика гражданской войны. Белых и пушистых не было ни с той, ни с другой стороны.

Это сообщение отредактировал chips - 02-06-2008 - 14:22

Вот нашел кое-что, как жупел делают:))
«Кровавый барон» Р.Ф.Унгерн: мифы и факты
.....Надо принять во внимание те исключительные условия, в которых приходилось действовать Р.Ф.Унгерну. Поражение белого движения на всех фронтах привело к полной деморализации белой армии. Казаки на Южном фронте и солдаты А.В.Колчака в равной степени массово бросали фронт и сдавались в плен. Чудовищные примеры деморализации известны, например, в частях атамана Б.В.Анненкова при отступлении в Китай (убивали и насиловали жен и дочерей своих же казачьих офицеров). Р.Ф.Унгерн смог не только сохранить от развала свои полки (где было 16 национальностей, и русские были в меньшинстве), но и заставить их доблестно сражаться и побеждать. Для этого были нужны экстренные меры. По свидетельству мемуаристов, к казни в виде сожжения на костре барон прибегал дважды — в период поражения под Ургой (прапорщик Чернов) и после провала первого похода в ДВР (медик Энгельгардт-Езерский). Каждый раз боеспособность дивизии, несмотря на поражение, была полностью восстановлена. В этом случае Р.Ф.Унгерн проявил себя как опытный психолог. Наказание он смог превратить в мощнейшее средство наглядной агитации и устрашения. При этом надо учитывать, что обычная казнь на азиатов произвела бы мало впечатления, да и на русских, принимая во внимание условия того времени. Отсюда сожжения на костре. Собственно, этим диапазон необычных казней и ограничивался...
http://www.pravaya.ru/ludi/450/4835

Это сообщение отредактировал JV44 - 02-06-2008 - 15:56

А меня позабавил источник - "православно-аналитический сайт" Делать из эстонского барона-уголовника Унгерна фон Штернберга русского православного патриота...

Места отсидки не напомните? Ну и про эстонские корни тоже. Не нравится православно-аналитический приведите свой, пусть даже иудо-большевистский или жидо-масонский.

Унгерн фон Штернберг Роман Федорович [10(22).1.1886, о. Даго, ныне Хийумаа Эстонской ССР, – 15.9.1921, Новониколаевск, ныне Новосибирск], барон, один из руководителей контрреволюции в Забайкалье и Монголии, генерал-лейтенант (1919). Окончил Павловское военное училище (1908) и назначен в Забайкальское казачье войско. Участник 1-й мировой войны 1914–18, за уголовное преступление был осужден на 3 года крепости, но освобожден во время Февральской революции 1917.

У нас иностранным уголовникам-коммунистам, памятники стоят и улицы в их честь до сих пор названы...один налетчик на банки, так вообще Россией правил...ему до сих пор поклоняются...
А барон Унгерн меньше крови пролил(хотя его действия не оправдываю), чем Бела Кун или Дзержинский и прочие иностранцы-авантюристы.

Это сообщение отредактировал sorques - 02-06-2008 - 18:57

Этот. Указанный роман был написан "по горячим следам", очевидцем событий, в 1921 году. Считается одним из "памятников эпохи". И не знать о нём, рассуждая о гражданской войне, - как раз то, о чём я и написал.

Хехех, ещё один плюсик в разговор о компетентности :-) Надо меньше читать Радзинского, да :-).