Танковое сражение под Прохоровкой.

Памятник павшим советским воинам на Прохоровском поле, погибшим в танковом сражении под Прохоровкой в июле 1943 года, необходимо «немедленно снести». Об этом в своей статье в газете Die Welt заявил немецкий журналист Свен Феликс Келлерхофф. По его мнению, в этом месте не было никакого крупного боя и Красная армия не одержала в этом эпизоде Курской битвы победу. В качестве доказательств он приводит изыскания немецкого военного историка Карла Хайнца Фризера и британского исследователя Бена Уитли, обнаружившего в архивах США аэрофотосъемку поля боя, сделанную германской авиацией.

«Этот памятник должен был быть немедленно снесен. Последние исследования, основанные на несомненно реальных фотографиях, подтверждают: [в бою] у Прохоровки не было ни советской победы, ни массового танкового сражения», — утверждает Келлерхофф.

Немецкий журналист убежден, что на самом деле под Прохоровкой «более 200 танков советского 29-го танкового корпуса вели невольную атаку камикадзе в поле к западу от нынешнего памятника». «На самом деле 186 немецких боевых машин сражались против 672 советских; вечером того же дня потери составили около 235 танков у Красной Армии и пять у вермахта», — добавляет он.

В качестве доказательств автор статьи приводит изыскания немецкого военного историка, полковника бундесвера в отставке Карла Хайнца Фризера, а также британского исследователя Бена Уитли. Последний, как утверждает Келлерхофф, обнаружил в национальном архиве США в Колледж-Парке (штат Мэриленд) несколько фотоснимков, сделанных немецкой авиацией. Журналист заявляет, что снимки с «большой ясностью показывают катастрофическое поражение Красной армии под Прохоровкой.

Сражение под Прохоровкой — бой между советскими и германскими войсками в ходе оборонительной фазы Курской битвы. Произошло 12 июля 1943 года на южном фасе Курской дуги в направлении Белгорода, в районе станции Прохоровка. По итогам боя ни одной из сторон не удалось достичь целей, поставленных на 12 июля: вермахту не удалось захватить Прохоровку, прорвать оборону Красной армии и выйти на оперативный простор, а советским войскам не удалось окружить группировку противника.

В 1971 году возникла идея увековечить память о погибших героях Курской битвы, и уже в марте 1973-го установлен первый памятник под Прохоровкой — танк Т-34-85 на территории нынешнего парка Победы у остановочного пункта Звонница. В 1995 году президент России Борис Ельцин подписал указ о создании государственного военно-исторического музея-заповедника «Прохоровское поле» . В память о погибших в сражении под Прохоровкой к 50-летию Победы в 1995 году был открыт памятник Победы — Звонница на Прохоровском поле, а также храм Святых апостолов Петра и Павла."(с)

Источник: https://dailystorm.ru/news/nemeckiy-zhurnal...pod-prohorovkoy

Мечта о реванше

- Евгений Павлович, скажите, доводы, прозвучавшие в нынешней дискуссии о Прохоровской битве, стали для вас открытием? Или речь идет о давно уже известных вещах?
- Еще с начала 1990-х годов взгляд на Курскую битву и, в частности, на сражение под Прохоровкой, подвергался существенным коррективам.

Традиционная советская версия тех событий, которую можно прочитать в мемуарах маршалов Георгия Жукова, Александра Василевского, главного маршала бронетанковых войск Павла Ротмистрова, в официальной «Истории Великой Отечественной войны советского народа», такова: 12 июля 1943 года на Прохоровском поле сошлись друг с другом полторы тысячи танков: 800 советских против 700 немецких. И наша победа была бесспорной.

Сейчас благодаря работам отечественных историков «молодой школы», которые публикуются с начала 2000-х годов, - Валерия Замулина из Курска, москвичей Льва Лопуховского, Алексея Исаева, Михаила Барятинского, - мы имеем более достоверную картину тех событий. Почему я считаю ее таковой?

Во-первых, они освоили большой пласт материалов Центрального архива Министерства обороны, к которым прежде у исследователей доступа не было. Во-вторых, достаточно глубоко изучили материалы противника, которые в основном находятся в национальном архиве США: союзники вывезли их туда после войны в качестве трофеев. Кроме того, есть и переведенные на русский язык немецкие мемуары, посвященные Курской битве.

Все эти источники позволяют представить несколько иную картину событий под Прохоровкой. Отличающуюся от той, что была принята в советское время.

- Чтобы понять происходившее, давайте «отмотаем» историю назад. Что предшествовало битве под Прохоровкой?
- Как известно, она стала важнейшим событием в сражении на Курской дуге, проходившем с 5 июля по 23 августа 1943 года, - последней попыткой немцев перехватить стратегическую инициативу на Восточном фронте.

С тем соотношением сил, которое сложилось на фронте после разгрома под Сталинградом, шансов у Германии выиграть войну уже не было. Другое дело, что немецкое командование до последнего верило в чудо.

Эту надежду подкрепляли результаты «третьей битвы за Харьков» февраля-марта 1943 года. Германское командование ставило тогда задачу восстановить южный фланг Восточного фронта после «сталинградской дыры» - огромного прорыва от Сталинграда до Воронежа, куда, собственно говоря, и устремились советские войска. Надо признать, что сделать это немцам действительно удалось.

Им удалось отбить только что освобожденные Красной армией Харьков и Белгород, в результате чего в линии фронта образовался Курский выступ. Он-то и стал той самой последней соломинкой, за которую немцы ухватились. Они надеялись повторить то, что уже совершили летом 1942 года в ходе Барвенковско-Харьковской операции. Тогда в линии наших войск тоже образовался выступ, и немцы смогли его срезать фланговыми ударами. Затем, устремившись в образовавшуюся брешь, они вышли сначала к Дону, а потом к Волге и Сталинграду...

Теперь германское командование, мечтая о реванше, сосредоточило максимально возможные силы на двух флагах Курского выступа - северном и южном, рассчитывая ликвидировать их ударами с двух сторон. Ставилось две задачи: минимум - выпрямить фронт, максимум - перейти в наступление в образовавшийся прорыв.

Планировать эту операцию немцы начали еще в марте 1943-го, но срок начала наступления переносили по крайней мере дважды. Первоначально предполагалось начать его в апреле, потом в начале мая.

В конечном итоге германские промышленники и военачальники, в первую очередь генерал-инспектор танковых войск Гудериан и министр вооружений и боеприпасов Шпеер убедили Гитлера отложить начало операции до начала июля, чтобы успеть построить как можно больше стальных машин и создать мощнейший бронированный кулак. Новые типы танков немцы готовили именно для Курской битвы.

«Пантеры», «Тигры», «Носороги»...

- Наша разведка об этих приготовлениях знала - вплоть до дня и часа будущего наступления...
- Совершенно верно. Причем план «Цитадель» стал известен Москве уже буквально через три дня после того, как был подписан Гитлером. Сведения были получены от двух независимых друг от друга источников: от нашего агента в британской службе дешифрования и от участников знаменитой «Красной капеллы» - сети советских агентов в Европе. Впоследствии эти данные неоднократно подтверждались сведениями партизан.

Так что советское командование знало о том, что вермахт планирует наступление, знало, где оно будет, представляло себе состав сил. И соответствующим образом готовилось. Все три месяца, которые немцы нам «дали» на передышку, Красная армия потратила на создание мощной трехполосной линии обороны. Фактически начиная с апреля и по июнь советские войска на Курском выступе занимались тем, что строили три линии полевых укреплений. Там концентрировалось огромное количество артиллерии. Во втором эшелоне были 2-я танковая армия Родина на северном фасе, 1-я танковая армия Катукова - на южном.

Немцы видели, что Красная армия зарывается в землю, поэтому и переносили сроки, старались подтянуть максимальное количество бронетехники, чтобы эту оборону преодолеть. Обычно они бросали на прорыв обороны пехоту, поддерживая ее артиллерией, а потом уже вводили танки. А под Курском они сделали ставку на тесное взаимодействие боевых машин и пехоты. Фактически они должны были наступать в едином строю.

Все надежды германское командование возлагало на новые типы техники, которые только-только появились: тяжелые танки «Тигр», «Пантера», тяжелые противотанковые самоходные орудия «Фердинанд» и «Носорог», штурмовые танки «Бруммбер» (они же «Гризли»). Была проведена и серьезная работа по модернизации обычных немецких средних танков.

Командующий Воронежским фронтом Ватутин, державший южный фас Курского выступа, предлагал упредить немецкий удар и самим перейти в наступление, а не сидеть в обороне. Однако командующий Центральным фронтом Рокоссовский, отвечавший за северный фас, его не поддержал, и Сталин встал на его сторону. Рокоссовский рассчитывал измотать противника обороной, что он блестяще и осуществил.

Когда 5 июля началось наступление вермахта на Курской дуге, советский план сработал, а немецкий стал рушиться практически сразу же. Враг рассчитывал достаточно быстро и с относительно небольшими потерями прорвать укрепления и уже через неделю взять Курск. Однако его наступление увязло в мощнейшей советской обороне.

В первую очередь - на северном фасе Курской дуги, где удар наносила немецкая 9-я армия под командованием генерала Моделя. Там продвижение противника остановили относительно быстро, и оно оказалось небольшим. А вот на южном фасе Курской дуги, в полосе Воронежского фронта, группа армий «Юг» Манштейна хоть и с большими потерями, с отступлением от графика, но упорно прогрызала линию обороны.

- Там наши укрепления были слабее?
- Нет, там немцы были сильнее. Там было сконцентрировано три танковых корпуса, а на северном фасе - два.

После того как немцы на южном фасе сумели прорвать первую и вторую линии укреплений, командование Воронежского фронта приняло решение бросить навстречу танковые части, которые первоначально не предполагалось вводить в оборонительной фазе сражения.

Сначала в бой пошла 1-я танковая армия Катукова: ей противостоял 2-й танковый корпус СС, состоявший из трех отборных, хотя и понесших потери, дивизий. Затем наметился прорыв противника к деревне Прохоровка. Она не была ключевым местом битвы, просто оказалась самым дальним пунктом, до которого немцы дотянулись.

Их наступление требовалось остановить любыми средствами. Поскольку у 1-й танковой армии сил уже не было, из состава Степного фронта, созданного специально из частей резерва, пришлось срочно взять 5-ю гвардейскую армию Жадова и 5-ю танковую армию Ротмистрова и бросить их навстречу немецким бронированным корпусам. Первоначально этого не планировалось. Но если бы немцы сомкнулись в районе Прохоровки, то часть советских войск оказалась в окружении.

Вот тогда-то, 12 июля, и произошла легендарная битва.

Согласно прежней советской исторической версии, как я уже говорил, с обеих сторон там насчитывалось полторы тысячи танков. По современным оценкам, на Прохоровском поле сражалось 413 немецких машин против 760 советских.

- Мы можем считать эти данные более достоверными?
- Можем, потому что они основываются на архивных материалах. Откуда брались прежние цифры? Они были впервые упомянуты 24 июля 1943 года, как и само Прохоровское сражение, в донесении Никиты Хрущева, который был тогда членом Военного совета Воронежского фронта. И затем не подвергались сомнению.

Вообще для реалий любой войны характерно определенное завышение сил противника. Это придает вес совершенной победе, дает возможность объяснить собственные потери. Так и здесь. В результате битва под Прохоровкой обросла мифами...

Так, в той же советской версии, под Прохоровкой была вся новейшая вражеская бронетехника. На самом же деле в бою участвовали обычные немецкие средние танки - Pz III и Pz IV, штурмовые орудия «Штурмгешутц III» и легкие противотанковые самоходки «Мардер» («Куница») различных модификаций. И только 15 «Тигров». Новейших самоходных орудий «Фердинанд» и танков «Пантера» под Прохоровкой не было - они находились на других участках Курской дуги.

Расследование Маленкова

- Каков же был итог?
- В этой страшнейшей битве не было победителей, ни одна из сторон не выполнила той задачи, которую перед собой ставила. Немцы, рассчитывавшие дойти до Курска, хотя и очень старались, не смогли пробиться дальше. 5-я танковая армия Ротмистрова не сумела разгромить наступающую вражескую группировку, но, пусть и ценой колоссальных жертв, ликвидировала угрозу прорыва фронта.

Советские потери под Прохоровкой составили 340 танков и 17 самоходных орудий. Из них 194 танка сгорели, то есть были уничтожены полностью и восстановлению не подлежали, а 146 были подбиты, то есть их можно было отремонтировать. Что касается немцев, то они потеряли 108 танков. Из них 49 нуждались в капитальном ремонте, а 45 - в среднем. И как у немецкого журналиста появилась «сенсационная» цифра 5 потерянных безвозвратно танков, можно только догадываться... Действительности она никак не соответствует.

Если же говорить о процентном соотношении, то корпуса Ротмистрова лишились около 70% боевых машин, 1-й танковой армии, которая до этого уже участвовала в боях, - около 30%. Немцы потеряли примерно 25% техники.

Поле битвы под Прохоровкой осталось за ними, поэтому они имели возможность эвакуировать свои поврежденные машины. Мы в свою очередь не смогли вытащить с поля боя ничего. Более того, часть наших танков, оставшихся на Прохоровском поле, противник подорвал.

- В современной публицистике можно встретить утверждения, что, узнав о потерях под Прохоровкой, Сталин был вне себя от гнева. И будто бы даже ставил вопрос об отстранении Ротмистрова от должности и предании суду. Так ли это?
- По поводу «дела Ротмистрова» - это выдумка 1990-х годов, когда у нас любили обличать все советское: мол, под Прохоровкой была самоубийственная атака, так воевать нельзя и тому подобное...

Да, действительно, Ротмистрова за Курскую битву не отметили наградой, но и не отстранили от командования. Более того, он получил звезду Героя Советского Союза и звание генерал-полковника танковых войск спустя меньше чем полгода после Прохоровки, в начале 1944 года. Вряд ли, если бы Ротмистров вызвал гнев Сталина за большие потери на Курской дуге (публицисты утверждают, что Верховный грозился чуть ли не расстрелять его), его бы наградили.

А вот комиссия Маленкова, назначенная для оценки итогов битвы, действительно была. Для чего она потребовалась? Как бы то ни было, но потери советских войск на Курской дуге, причем не только под Прохоровкой, превосходили немецкие. Кроме того, появление новых видов германской бронетехники не могло не взволновать советское командование. На фронте ведь появилась даже «тигробоязнь».

Комиссия по большому счету не должна была казнить или миловать. Ей предстояло решить технические вопросы: четко и объективно установить реальные потери и выяснить их причины. Предложить, какие изменения внести в проекты танков, чтобы эффективно бороться с новой немецкой бронетехникой.

Битва под Курском показала: новые немецкие тяжелые танки и самоходные орудия поражают любую советскую бронетехнику с дистанции два километра, оставаясь неуязвимыми. Модернизированные немецкие средние танки «доставали» советские боевые машины с расстояния полтора километра. Это относилось и к «Т-34», и к «КВ», и к ленд-лизовским британским и американским танкам, которых, кстати, в той битве было не так уж и мало. А 76-мм пушка, которая стояла на «КВ 1С» и на «Т-34», могла гарантированно угрожать немецкому танку с дистанции километр.

Впрочем, проблема состояла даже не столько в пушках, сколько еще и в качестве приборов и систем наведения орудия: у противника они, увы, были на порядок точнее, чем у нас.

И еще одно обстоятельство. Советский боевой устав предусматривал стрельбу с хода, немецкий - с коротких остановок. В последнем случае точность попаданий оказывалась выше, хотя такая манера ведения боя (движение рывками) и приводила к очень быстрому износу моторов.

В результате деятельности комиссии Маленкова была ускорена разработка проектов новых танков, которые появились на фронте уже в начале 1944 года. Это «Т-34-85» с длинноствольной 85-мм пушкой, это вооруженный той же пушкой «КВ-85», «ИС-1», оснащенный таким же орудием... Венцом этого стало появление боевой машины «ИС-2» со 122-мм тяжелой пушкой, которая гарантированно поражала любой немецкий танк с дальней дистанции.

- Вы сказали о том, что сражение под Прохоровкой победителей не принесло. А как же общая оценка Курской битвы?
- Да, поле боя под Прохоровкой осталось за противником. Как и Бородино за французами в 1812 году. Но уже на следующий день после сражения командование немецкой группы армий «Юг» отдало приказ о переходе к обороне. Для немцев наступательная фаза Курской битвы закончилась.

А еще через три дня, 16 июля, советские войска начали наступление, и немцы покатились назад. Вскоре были освобождены Орел, Белгород и Харьков. К 23 августа противник был полностью разгромлен на Курской дуге, несмотря на то что мы потеряли в целом в этой битве больше танков, чем немцы.

Но! Наша промышленность могла компенсировать эти потери, немецкая - уже нет. Из тех четырех тысяч боевых машин, которые противник собрал здесь практически со всего Восточного фронта, он лишился почти половины. Добавлю еще, что с 25 июля началась переброска лучших немецких частей (в частности, 2-го танкового корпуса СС) в Италию, там союзники высадились в Сицилии...

После битвы под Курском немецкое командование поняло, что эту войну оно уже точно не выиграет. Да, локальные контрудары, и даже достаточно успешные, враг предпринимал и дальше. В декабре 1943 года противнику удалось на несколько месяцев отбить Житомир, в марте-апреле 1944-го под Ковелем и в апреле-мае 1944-го под Каменец-Подольском - деблокировать окруженные там части. Наконец, в Венгрии под Балатоном в марте 1945-го вермахт нанес чувствительный контрудар... Но о стратегическом наступлении, о попытке перехватить инициативу, которую немцы утратили еще после поражения под Сталинградом, речи уже не было.

- Могут ли сегодня появляться новые материалы, способные принципиально изменить картину Курской битвы?
- Вряд ли. Большинство документов - и наших, и немецких - известны. Сенсаций уже не будет. Может быть определенная корректировка цифр. Но это если мы говорим о серьезных научных исторических работах, а не о вбросах и информационных атаках. Недавняя история с немецким журналистом - из их числа. На мой взгляд, это сознательная линия на пересмотр итогов Второй мировой войны. А вовсе не попытка их деидеологизации, которая произошла еще в 1990 - 2000-е годы.

НАША СПРАВКА:

Битва под Прохоровкой 12 июля 1943 года долгие годы в нашей стране считалась крупнейшим танковым поединком Второй мировой войны. Правильнее будет сказать - одним из таковых, если говорить об однодневном сражении.

Крупнейшей операцией с участием танков является сама Курская битва 5 июля - 23 августа 1943 года, в которой в целом приняли участие 3444 советских и 2578 немецких танков и самоходных артиллерийских установок (САУ), всего 6022 боевые машины. Для сравнения: в битве под Москвой принимали участие 2690 танков с обеих сторон (990 советских и 1700 немецких), в Сталинградской - 480 танков (230 советских и 250 немецких).

Если говорить сугубо о танковом сражении, то это, безусловно, битва в районе Дубно - Луцк - Броды на Западной Украине в самом начале Великой Отечественной войны. Она произошла 23 - 30 июня 1941 года, в ней участвовали 3128 советских танков из состава 8-го, 9-го, 15-го, 19-го и 22-го механизированных корпусов Юго-Западного фронта и 728 немецких танков и САУ из состава 1-й танковой группы немецкой группы армий «Юг». Всего с двух сторон - 3856 единиц техники.

В ходе этого сражения контрудар советских мехкорпусов должен был отрезать и окружить наступающую в глубь советской территории 1-ю танковую группу противника. Однако, несмотря на огромное превосходство в силах, наступление Красной армии завершилось неудачей из-за плохой координации действий и недостаточной боевой подготовки танкистов. Наши потери составили 2648 танков - 90%, причем не только от действий немецкой артиллерии и авиации, но и в немалой степени из-за различных поломок и нехватки горючего. Противник лишился 186 боевых машин.

Схожей по масштабу и по результатам операцией был контрудар Красной армии в районе Лепель - Сенно в Белоруссии 6 - 9 июля 1941 года, в котором приняли участие 1400 советских танков 5-го и 7-го мехкорпусов Западного фронта и 400 немецких танков 3-й танковой группы из состава группы армий «Центр», всего 1800 танков.

Что же касается других театров военных действий Второй мировой, то крупнейшей танковой битвой является 2-е сражение при Эль-Аламейне 23 октября - 5 ноября 1942 года в Северной Африке. В нем участвовали 1100 английских танков 8-й армии генерала Б. Л. Монтгомери против 559 итальянских и немецких машин танковой армии «Африка» фельдмаршала Э. Роммеля. Всего - 1659 машин. Нацисты потерпели поражение.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 144 (6497) от 07.08.2019 под заголовком «Битва без победителей».(с) Источник: https://spbvedomosti.ru/news/nasledie/dacha...valentin-serov/

"Боевым дебютом СУ-152 стало сражение на Курской дуге, где находились два ТСАП (1540 и 1541 тсап) общей численностью 24 машины этого типа. Ввиду малого количества, заметной роли в масштабе всей битвы они не сыграли, однако важность их наличия не подвергается сомнению. Использовались они в большей степени как истребители танков, поскольку только они одни из наличествующих образцов советской бронетехники могли эффективно бороться с новыми и модернизированными немецкими танками и САУ на практически любой дистанции боя. Стоит заметить, что большинство немецкой бронетехники на Курской дуге составляли модернизированные PzKpfw III и PzKpfw IV (из широко известных новых немецких образцов «Тигров» насчитывалось около 150 машин, включая командирские; «Пантер» — 200; «Фердинандов» — около 90). Тем не менее средние немецкие танки были грозными противниками, поскольку доведённая до 70—80 мм лобовая броня на дистанции свыше 300 метров была практически непробиваема для калиберных бронебойных снарядов советских 45-мм и 76-мм танковых пушек. Более эффективные подкалиберные имелись в очень малых количествах и на дистанциях свыше 500 м они тоже были неэффективными — из-за своей невыгодной с точки зрения аэродинамики «катушечной» формы быстро теряли скорость. Любые 152-мм снаряды СУ-152 вследствие своей большой массы и кинетической энергии обладали высоким деструктивным потенциалом и последствия их прямого попадания в бронеобъект были весьма серьёзными. Так как в 1943 году наблюдалась нехватка бронебойных снарядов БР-540, в ход против вражеской техники шли и морские полубронебойные обр. 1915/28 гг., и бетонобойные, а зачастую и осколочно-фугасные снаряды. Последние также обладали неплохим действием по бронецелям — хотя они и не пробивали толстую броню, их разрыв повреждал орудие, прицелы, ходовую часть вражеских машин. Причём для выведения из строя вражеского танка или САУ достаточно было и близкого попадания осколочно-фугасного снаряда в окрестность цели. Экипаж майора Санковского, командира одной из батарей СУ-152 и одного из танкистов-асов второй мировой, за один день вывел из строя 10 вражеских танков и получил два ордена Красного Знамени (19 августа 1943, 20 сентября 1943), но в некоторых источниках говорится, что этот успех относился ко всей его батарее."(с) Быстров А. А. "Танки. 1916—1945: Иллюстрированная энциклопедия": https://books.google.ru/books?id=ro9tvjpWWp...epage&q&f=false

"13 июля состоялось срочное совещание в ставке Гитлера, где решался вопрос о дальнейших действиях. На этом совещании немецкие генералы получили приказ сворачивать операцию "Цитадел". Советские историки считают, что решающим фактором стал кризис немецкого наступления, в т.ч. Прохоровка. Немецкие генералы (Манштейн, Клюге) склоняются к тому, что решающей для Гитлера стала высадка союзников на Сицилии. Судите сами: Сицилия - 9 июля, Прохоровка - 12 июля, совещание у Гитлера с командованием о ходе операции "Цитадель" - 13 июля. Думаю, все как обычно - истина где-то между крайними мнениями."(с)

Наши войска под Прохоровкой понесли огромные потери. Сейчас историками озвучивается соотношение 5:1, даже 6:1 в пользу немцев. На каждого убитого немецкого солдата приходилось шесть убитых с советской стороны.

Очень большие потери понесли и стрелковые части, действовавшие вместе с главными силами 5-й гвардейской танковой армии. При этом назвать точные цифры потерь советской пехоты не представляется возможным, так как они вошли в общее количество потерь Красной Армии в ходе Курской битвы.
Современными историками обнародованы следующие цифры: с 10 по 16 июля с советской стороны было потеряно около 36 тысяч человек, 6,5 тысяч из которых были убиты, 13,5 тысяч оказались в списках пропавших без вести. Эта цифра составляет 24% от всех потерь Воронежского фронта за время Курской битвы. Однако до сих пор точную цифру потерь среди солдат установить не представляется возможным. Поисковые группы и сейчас находят безымянных воинов, павших под Прохоровкой.

Немцы за этот же период потеряли около 7 тысяч солдат, из которых 2795 -убиты, а 2046 – пропавшие без вести."(с) Источник: https://www.xn--80afempe6b.xn--p1ai/calenda...ursk/kursk.html

Конечно, в армии Третьего рейха для такой грозной машины нашлось достойное место. Из трофейных «тридцатичетверок» немцы создавали целые батальоны, а отдельные танкисты, одержав на них десятки побед, становились настоящими асами...

..Советские танки дивизии «Райх» приняли участие в решающей битве на Курской дуге летом 1943 года. Поскольку к этому времени Т-34-76 уже технически устарел, немцы использовали его не для стремительных танковых прорывов, а в качестве противотанкового средства — стрельба в основном велась с места и из засад с наименьшим риском для себя.

Из немецких танкистов наиболее ярко на Т-34 проявил себя командир взвода 9-й танковой роты дивизии «Райх» обершарфюрер СС Йозеф Набер, а также служивший в той же дивизии командир танка Эмиль Зейбольд. Последний стал одним из лучших танковых асов Второй мировой войны, одержав в общей сложности 69 побед. Несколько десятков из них он добился на советской «тридцатичетверке».(с) Источник: https://ru.rbth.com/read/1415-soviet-tank-german-army

Участник сражения под Прохоровкой, танкист Василий Коваленко

«Нашему экипажу пришлось туго под Прохоровкой. Тяжелые фугасные снаряды сорвали с машины все крылья и фары и все, что плохо лежало — хорошо, что мы сняли вовремя десант. Самое плохое, что как только мы ринулись в бой, у нас сорвало гусеницу и пришлось во время боя обуваться, но хорошо тренированный экипаж без особого труда справился с этой проблемой. Я первый раз очень боялся, думал, что следующий снаряд попадет прямо в мой люк. Ускорил ход и по пересеченной местности нагнал машину. Когда танк идет на ухабах, он так качается, что трудно в него попасть. Я этим воспользовался и залетел прямо в рощу, тут же выстрел и мы подбили самоходку. Видим, из люков выскакивают немцы, а наш пулемет поливает их огнем. Повыползали и остальные немецкие танки, я разворачиваю свою машину и кричу Мише Овечкину: «Давай в бок по «тигру»! Не успел я сообразить, как с «тигра» слетела гусеница и он задымился. Так наш первый бой был и страшный, и удачный»

Герой Советского Союза, участник сражения Григорий Пэнэжко.

«В памяти остались тяжёлые картины. Стоял такой грохот, что перепонки давило, кровь текла из ушей. Сплошной рев моторов, лязганье металла, грохот, взрывы снарядов, дикий скрежет разрываемого железа. От выстрелов в упор сворачивало башни, скручивало орудия, лопалась броня, взрывались танки.

От выстрелов в бензобаки танки мгновенно вспыхивали. Открывались люки, и танковые экипажи пытались выбраться наружу. Я видел молодого лейтенанта, наполовину сгоревшего, повисшего на броне. Раненый, он не мог выбраться из люка. Так и погиб. Не было никого рядом, чтобы помочь ему. Мы потеряли ощущение времени, не чувствовали ни жажды, ни зноя, ни даже ударов в тесной кабине танка. Одна мысль, одно стремление — пока жив, бей врага. Наши танкисты, выбравшиеся из своих разбитых машин, искали на поле вражеские экипажи, тоже оставшиеся без техники, и били их из пистолетов, схватывались врукопашную».

«12 июля под Прохоровкой в пыльной и дымной мгле наши танки врезались в боевые порядки танков противника и тем самым получили возможность неожиданно возникать вблизи «Тигров» и «Пантер» и поражать их с близкого расстояния. Здесь же — на фланге танковой группы Гота «Тигры» и «Пантеры» имели возможность видеть наши танки издалека и поражать их, на безопасном для себя расстоянии (аналогично и длинноствольная пушка Т-4 — М1). Требовалось исключительное мастерство и мужество от экипажей наших танков, особенно — от механиков-водителей, чтобы подобраться к «Тигру» на близкое расстояние и дать возможность стреляющему взять вражеский танк на прицел».

Герой Советского Союза, писатель М. Ф. Борисов

«Три танка загорелись. Из одного выскочил танкист. До сих пор помню: худой, в черном комбинезоне, стоит и грозит в нашу сторону кулаком. Я ему по башне и ударил. Он мне совершенно был не нужен, но такой азарт… Последний танк я остановил метрах в 60−70, точно трудно сказать. Но он пер на меня на полной скорости, и мне уже не было времени выбирать у него уязвимые места, надо было просто стрелять. Я очень грубо навел ствол прямо ему в лоб и нажал на спуск. Снаряд попал в лобовую броню и рикошетировал. Танк, естественно, не загорелся, но что-то в нем разладилось. Он остановился и дальше не продвинулся ни на шаг, ни на метр. Но он сумел ответным выстрелом разбить мою пушку. Я был ранен. Последнее, что осталось в памяти, это кусочек голубого курского неба и летящее там орудийное колесо».

«С вечера 9 июля 1943 г. беспрерывно нахожусь в войсках Ротмистрова и Жадова на прохоровском и южном направлениях. До сегодняшнего дня включительно противник продолжает на фронте Жадова и Ротмистрова массовые танковые атаки и контратаки против наступающих наших танковых частей… По наблюдениям за ходом происходящих боев и по показаниям пленных, делаю вывод, что противник, несмотря на огромные потери, как в людских силах, так и особенно в танках и авиации, все же не отказывается от мысли прорваться на Обоянь и далее на Курск, добиваясь этого какой угодно ценой. Вчера сам лично наблюдал к юго-западу от Прохоровки танковый бой наших 18-го и 29-го корпусов с более чем двумястами танками противника в контратаке. Одновременно в сражении приняли участие сотни орудий и все имеющиеся у нас РСы. В результате все поле боя в течение часа было усеяно горящими немецкими и нашими танками».

Очевидец сражения И. М. Фомичев

«С рассветом 12 июля поднялись и пошли в наступление без артподготовки. Я со взводом шел справа от железной дороги. Со стороны немцев появились два «мессершмитта», которые на бреющем пролетели вдоль боевого порядка нашего полка и удалились. Мы вышли на открытое поле, и тут немцы накрыли нас артиллерийским огнем. Появились убитые и раненые. Не очень соображая, что происходит, так как стоял сплошной грохот разрывов, кричали раненые, я ползал вдоль цепи взвода и перевязывал раненых. Пальцы рук слипались от крови».

«Пелена черной пыли закрывала все вокруг… Вмиг ожило поле, которое недавно казалось безжизненным. Ломая на своем пути кустарник, подминая посевы, танки устремились вперед, ведя огонь на ходу. Постепенно в бой втянулись все батальоны. Командиры понимали, что каждая остановка, малейшее замедление движения или нерешительность будут использованы противником.

Над головой снова появилась фашистская авиация, усилился заградительный артиллерийский огонь, немецкие снаряды рвались впереди наших танков, вздымая землю. Я хотел нажать кнопку микрофона, но повременил. В эфире было слышно, как действовали экипажи. «Ориентир три, цель — пушка, снаряд осколочный. Заряжай… давай, давай!» «Наводчик — по пехоте, молодец, Ваня, так их! Водитель, больше газу…» — летели команды комбатов. Запрашивали данные о продвижении. Докладывали ротные командиры».

Участник боя унтерштурмфюрер Гюрс

«Русские начали атаку утром. Они были вокруг нас, над нами, среди нас. Завязался рукопашный бой, мы выпрыгивали из наших одиночных окопов, поджигали магниевыми кумулятивными гранатами танки противника, взбирались на наши бронетранспортеры и стреляли в любой танк или солдата, которого мы заметили. В 11.00 инициатива боя снова была в наших руках. Наши танки нам здорово помогали. Только одна моя рота уничтожила 15 русских танков».

Ветеран 10-го танкового корпуса В. Т. Федин

«Техническое обслуживание танка проводит сам боевой экипаж (в отличие, например, от авиации, где самолет к вылету готовят наземный экипаж и наземные службы технического обслуживания). Экипаж заливает горючее и масло в баки, производит смазку многочисленных точек ходовой части, снимает смазку ствола пушки перед боем, смазывает ствол после стрельбы и т. д. Поэтому одежда танкистов часто бывала пропитана горючим, моторным маслом. Основным горючим для дизельных двигателей наших танков той войны был газойль. Он значительно менее летуч, чем бензин, и на одежде держится долго. Когда на одежду попадает огонь, она мгновенно загорается, а вероятность попадания огня в бою на одежду очень высока. На Т-34 были 3 столитровых бака с горючим по правому борту и плюс столитровый бак с моторным маслом по левому борту, и когда бронебойный снаряд прошивает борт, внутрь танка выплескивается газойль или масло, и масса искр попадает на одежду, и все это вспыхивает. Не дай бог живущим сейчас когда-нибудь видеть израненного, корчащегося, заживо сгорающего человека или испытать это самому. Вот почему и существует среди танкистов своеобразная, неофициальная оценка мужества, боевой зрелости, опытности и бывалости — количество танков, в которых ты горел сам… Трудно вообразить, что после этого всего можно остаться в живых и не свихнуться. Видимо, только русский человек способен выдержать это».

Лейтенант В. П. Брюхов

«Казалось, на поле боя тесно не только танкам, БТР, орудиям и людям, но и снарядам, бомбам, минам и даже пулям. Их холодящие душу трассы летали, пересекались и переплетались в смертельную вязь. Страшные удары бронебойных и подкалиберных снарядов потрясали, пробивали и прожигали броню, выламывали огромные куски ее, оставляя зияющие провалы в броне, калечили и уничтожали людей. Горели танки. От взрывов срывались и отлетали в сторону на 15−20 м пятитонные башни. Иногда срывались верхние броневые листы башни, высоко взмывая ввысь. Хлопая люками, они кувыркались в воздухе и падали, наводя страх и ужас на уцелевших танкистов. Нередко от сильных взрывов разваливался весь танк, в момент превращаясь в груду металла».(с)

Источник: https://diletant.media/articles/36496301/

Описание книги:
С новыми советскими танками немцы встретились в первые часы войны. Появление Т-34, КВ-1 и КВ-2 вызвало шок у германских танкистов и пехоты.

Один из участников боев вспоминал: «КВ-1 и КВ-2, с которыми мы столкнулись впервые, представляли собой нечто необыкновенное… Наши бронебойные снаряды рикошетили от брони советских танков… Танки прошли сквозь наши порядки и направились к пехоте и тыловым службам».

Действительно ли в 1941 г. наши танки были лучшими в мире? И если да, то почему Красная армия потерпела страшное поражение в осенне-летнюю кампанию? Смогли ли наши танки сравниться в 1943–1944 гг. с «тиграми» и «пантерами»? Как воевали танки, полученные по ленд-лизу? Об этом и многом другом – новая книга военного историка А.Б. Широкорада. На основе германских и советских мемуаров, исторических исследований и секретных отчетов о боевых действиях танковых войск автор рассказывает о реальной танковой войне."(с) Источник: https://www.litres.ru/book/aleksandr-shirok...ronte-14653737/

«К сожалению, ввод в сражение стотысячной группировки (численность 5-й гвардейской танковой армии на 10 июля — 42 901 чел., 5-й гвардейской армии — около 65 тыс.), в составе которой было более 700 танков и САУ, не привёл к решительному перелому в обстановке. Многочисленные факты свидетельствуют, что ни о какой внезапности контрудара не могло быть и речи. Это один из мифов, созданных вокруг боёв под Прохоровкой. Немцы следили за подходом крупных советских резервов и подготовились к отражению удара. Не было встречного сражения на «широком поле под Прохоровкой». Как не было и двух мощных лавин — 800 танков с одной стороны и 700 с другой, которые «устремились навстречу друг другу».

Три наших танковых корпуса наступали, части танковых дивизий «Адольф Гитлер» и «Рейх» оборонялись, предпринимая контратаки. Во второй половине дня происходили встречные бои между подразделениями и частями двух сторон. Части танковой дивизии «Мёртвая голова», наступавшие с плацдарма на р. Псел, пытались выйти в тыл 5-й гвардейской танковой армии. Если уж вести речь о встречном сражении под Прохоровкой, как разновидности наступательных действий оперативных объединений, когда обе стороны стремятся выполнить поставленные задачи наступлением, то оно развернулось 12 июля не на «танковом поле» шириной 5–6 км, а в полосе 35 км. Гитлеровцы пытались охватить фланги основных сил танковой армии с одновременным отражением её удара в центре. Наши войска стремились разгромить вклинившуюся на прохоровском направлении группировку армии Гота нанесением сильного рассекающего удара в центре с одновременными ударами по её флангам. В сражении в трёх районах — западнее, юго-западнее и южнее Прохоровки — с нашей стороны участвовали механизированный и четыре танковых корпуса 5-й гвардейской танковой армии и два стрелковых корпуса 5-й гвардейской и 69-й армий, со стороны противника — шесть танковых и две пехотных дивизий корпуса СС и 3 танковый корпуса, всего — до 1100 танков и самоходных (штурмовых) орудий с обеих сторон.

Фронтовой контрудар закончился неудачей. 5-я гвардейская танковая армия 12 июля понесла огромные потери — около 500 подбитых и уничтоженных танков и САУ из 860 боеготовых. Не имело успеха и наступление соединений 5-й гвардейской армии в излучине р. Псел и западнее, которые без танков и при недостаточной поддержке артиллерии пытались атаковать танковые дивизии противника. Неудача контрудара не превратилась в поражение только благодаря упорству и самоотверженным действиям танкистов, а также солдат и офицеров 5-й гвардейской и 69-й армий, которые сорвали замысел противника охватить фланги танковой армии и окружить её основные силы» .

…Как об этом рассказывает П.А. Ротмистров в своих мемуарах: «Противник вёл себя как-то странно. В его расположении раздавались взрывы. Потом выяснилось, что немцы подрывали свои подбитые танки, которые нельзя было эвакуировать». Увы, немцы взрывали наши подбитые танки, оставшиеся на контролируемой ими территории. Командиры частей и соединений противника на этот счёт имели строгий приказ: «все захваченные подбитые танки противника, которые невозможно больше использовать и отремонтировать или эвакуировать, должны быть тотчас уничтожены, чтобы они снова не попали во вражеские руки». Это признал и член Военного совета фронта Н.С. Хрущёв, докладывая 24 июля по ВЧ Сталину о результатах операции: «поле боя осталось за противником — почти все повреждённые советские танки были немцами подорваны или сожжены, тогда как немецкая техника эвакуирована».

В действительности на «танковом поле» юго-западнее Прохоровки нашим четырём танковым корпусам первого эшелона (свыше 500 танков и САУ) противостояло не более 220 танков и штурмовых орудий противника. По оценке А.М. Василевского — более 200. Большая часть танковой дивизии «Мёртвая голова» наступала за р. Псел против соединений Жадова. Ошибка с нанесением контрудара по наиболее сильной группировке противника (три танковые дивизии СС) не позволила реализовать наше превосходство над противником в количестве танков и их манёвренности. Танковая армия, которая должна была сыграть главную роль в контрнаступлении на белгородско-харьковском направлении, понесла потери, несопоставимые с достигнутым результатом и уроном, нанесённым противнику.

И отход противника, вопреки очередному мифу, был вызван не разгромом его ударной группировки, а невозможностью удержания района вклинения протяжённостью по фронту до 160 км. Тем более что в 35 км южнее находился хорошо оборудованный рубеж. Войска Воронежского фронта не смогли опрокинуть части прикрытия противника и сразу перейти в неотступное преследование, чтобы разгромить его отходящие главные силы, не вследствие ««исключительной переутомлённости» (выражение Г.К. Жукова, которому цензура много крови испортила), а в связи с большими потерями».(с) А. Широкорад "Танковая война на Восточном фронте". Источник: http://loveread.ec/read_book.php?id=76463&p=87

Это, прежде всего, касалось результатов контрудара и реальных потерь сторон в живой силе и технике.

Против мифов, созданных советским агитпропом вокруг «величайшего встречного танкового сражения», одним из первых, насколько нам известно, выступил участник тех боев в звании лейтенанта генерал-майор в отставке Г.А. Олейников. Ветеран в своей книге «Прохоровское сражение (июль 1943 года)», изданной в 1998 году мизерным тиражом — всего 200 экз., предложил расширить временные рамки Прохоровского сражения, выделив его в отдельный этап оборонительной операции фронта, — с 10 по 15 июля{1}. К сожалению, автору не удалось избежать серьезных ошибок относительно боевого состава ударной группировки Манштейна.

За ним эту тему на основе более широкого привлечения архивных материалов подхватил в 2002 году историк В.Н. Замулин в военно-историческом очерке «Прохоровское сражение»{2}.

Оба упомянутых автора ввели в научный оборот много неизвестных и малоизвестных документов, скрытых до этого в недрах ЦАМО. Так, В.Н. Замулин, впервые, на основе архивных материалов, опубликовал данные о потерях 5-й гв. танковой армии в бронетехнике под Прохоровкой 12 июля с разбивкой их по соединениям и типам боевых машин. Он же, являясь заместителем директора Государственного военно-исторического музея-заповедника «Прохоровское поле», дополнил свое повествование воспоминаниями ветеранов, хранящимися в фондах музея. В последующем В.Н. Замулин и Л.H. Лопуховский выступили в журнале «Военно-исторический архив» с очерком «Прохоровское сражение: мифы и реальность», в котором попытались, проследив реальные обстоятельства боев под Прохоровкой, вскрыть причины неудачи контрудара и высоких потерь наших войск{3}.

Странно, но советские авторы фундаментальных исследований Курской битвы почти не использовали документы другой стороны, в частности, данные военного архива ФРГ. Видимо, потому, что они не вписывались в идеологические рамки, очерченные военным отделом ЦК КПСС. На состоявшейся в 1968 году военно-научной конференции, посвященной 25-й годовщине победы в битве под Курском, которая вызвала большой интерес общественности, не нашли отражения многие аспекты сражений в июле — августе 1943 года. Поэтому в заключительной статье сборника, в котором были обобщены материалы конференции, было подчеркнуто, что «при изучении Курской битвы необходимо обращать внимание не только на положительный, но и на отрицательный опыт, поскольку последний бывает не менее ценным для извлечения практических уроков».

Далее, по существу от имени редакции сборника, был сделан довольно смелый для того времени вывод: «При исследовании событий Курской битвы, как и других битв и операций минувшей войны, крайне желательно подвергнуть специальному рассмотрению вопрос о потерях, показав при этом соответствие затрат достигнутым результатам. Всестороннее раскрытие этого важного вопроса позволило бы увидеть сравнительный вклад фронтов и армий в общее дело разгрома врага под Курском, дало бы возможность более объективно оценить роль отдельных объединений и военачальников в достижении победы в Курской битве»{4}.(с) "Прохоровка. Без грифа секретности" Лев Николаевич Лопуховский.

Источник: https://coollib.net/b/700897-lev-nikolaevic...dp?p=5&cnt=9000