МАРК СОЛОНИН

В принципе, вся статья писалась ради одного вывода:
"Резюме. Вывод первый. Никакой "блокады" Ленинграда не было, наземное сообщение города с "Большой землей" если и прерывалось, то на одну-две недели ноября, когда вода в Ладоге перестает быть жидкой, но лед еще не может удержать вес грузовика. Были большие транспортные проблемы, связанные с необходимостью изменить схему грузопотоков, оборудовать дополнительные причалы, склады, подъездные пути и.т.д. Вывод второй. Даже очень и очень скромный грузопоток (несколько барж в день, 8% от общего объема перевозок речным транспортом страны) позволил городу жить, работать и воевать. (...)
Открытым остается последний вопрос - что же помешало организовать доставку нескольких барж продовольствия в день не после того, как в городе умерло полмиллиона человек, а с того момента, когда продвижение немцев к Шлиссельбургу стало вполне очевидным (а это - август 1941 г.). Сентябрь, октябрь, половина ноября - при серьезном подходе к делу за это время по воде можно было доставить столько продовольствия, что его с лихвой хватило бы до следующей навигации. Неужели в масштабах экономики Советского Союза эта дополнительная нагрузка - три баржи, четыре буксира, 20 км подъездных путей вообще заслуживает обсуждения? Или "блокада" тоже наступила внезапно - как война с Германией, как посевная в колхозе, как зима в ЖЭКе…"

-- Сам текст статьи прочтете. В ней Марк Семенович приводит массу полезных, ранее опубликованных данных, цитирует давно опубликованные документы и приводит ТТХ современных (!!!) барж. По ходу повествования он делает удивленные глазки и вопрошает: как такое допустили. Понятное дело, что статья написана ради процитированного мной вывода, а потому погружаться в мелочи Солонину неинтересно. Откровенно говоря, я удивлен, отчего он не объявил ответы на вопросы "засекреченными" было бы вполне в его стиле. Тем не менее. ответы на вопросы Марка Семеновича даны были еще в 1975 году и если бы Марк Семенович позволил себе забить в Яндекс слова "Ладожское озеро навигация 1941", он, вне всякого сомнения, эти ответы получил бы. Но, поскольку они ему, на самом деле не нужны, он их и не искал.

Теперь к делу. Ладожское озеро - весьма специфический водоем. В силу особенностей подводного рельефа, относительно небольшие волны, проходя от более мелкой южной части к более глубокой - северной и наоборот, "ломаются", становятся и высокими, и короткими. В результате получается крайне опасная толчея, которая грозит небольшим судам. Ладога утопила огромное количество кораблей. На это обратил внимание Петр Первый и приказал строить обходной канал между Волховом и Невой - Староладожский канал. Когда канал обмелел, в 1731 году между ним и берегом Ладожского озера был построен Новоладожский канал, оборудованный шлюзами. И до конца лета 1941 года подавляющее большинство перевозок шло именно по этому каналу. Южное побережье Ладоги практически не было оборудовано причалами и портовыми сооружениями.

Но даже не это - самое главное. Самое главное - на самом озере практически не было судов, приспособленных для плавания по нему.
Изначально непосредственно по Ладоге перевозки не планировались. Только 30 августа ГКО принял постановление принял постановление «О транспортировке грузов для Ленинграда», согласно которому планировалось организовать доставку грузов водным путем от пристани Лодейное Поле до Ленинградской пристани через Шлиссельбург. Планировалось обеспечить в Ленинграде причальный фронт, способный принять в сутки 19 грузовых барж и одну наливную баржу с горючим.

Однако, обходной путь к Ленинграду был перерезан. 8 сентября был занят Шлиссельбург. К сожалению, среди тех, кто отвечал за оборону Ленинграда, не было Марка Солонина, поэтому те факторы, которые он смог предусмотреть сейчас, тогда не предусмотрели. В общем, для снабжения Ленинграда пришлось искать другие пути. Кроме Шлиссельбурга, который захватил противник, никаких других пунктов разгрузки просто не существовало. Этот факт был осознан еще 30 августа, когда ГКО приказал организовывать фронт разгрузки в районе станции Ладожское Озеро.
" 5 сентября 1941 г. Военному совету фронта были доложены результаты обследования западного побережья Ладожского озера для определения возможности строительства там гаваней. Обследованием было установлено, что пунктами, годными для устройства пристаней, являлись гавани Осиновец и Гольсмана. Осиновецкая гавань площадью около 5 тыс. кв. м расположена у Осиновецкого маяка, в 500 м от железной дороги Ленинград — Ладожское Озеро и в 1,5 км от станции Ладожское Озеро. Рядом с гаванью, в 250 м, проходило шоссе Ленинград — Морье. Побережье в районе гавани было покрыто высоким лесом, что создавало удобные условия для укрытия грузов. С севера и востока гавань ограждена была каменной дамбой общей протяженностью 400 м. В некоторых местах дамба была разрушена. С юга гавань защищена мысом Сосновец и частично мысом Осиновец. Имевшаяся в гавани для разгрузки судов 200-метровая деревянная эстакада сгнила. Глубина гавани была небольшой. Вход в гавань на протяжении 40 м и середина гавани имели глубину до 2 м, а около дамбы и остатков эстакады — всего от 1 м и меньше. Таким образом, для того чтобы в Осиновецкой гавани можно было вести разгрузочные работы, нужно было построить причалы с подъездными путями к ним и провести дноуглубительные работы, так как большинство судов и кораблей, находившихся на Ладоге, имело осадку более 2 м. Объем первой очереди землечерпательных работ определялся в 70 тыс. куб. м грунта. Проведение этих работ давало возможность ежесуточно разгружать до 12 озерных судов.
Гавань Гольсмана площадью около 2 тыс. кв. м расположена в 5 км севернее Осиновецкой гавани в лесистой местности и в 3 км от ст. Ладожское Озеро. В 150 м от гавани проходило шоссе. В гавани имелась эстакада на одно судно. Глубины в гавани были небольшие и колебались от 1 до 2 м. Вход в гавань имел глубину всего 1.5 м. После проведения углубительных работ в гавани, объем которых определялся в 8350 куб. м грунта, можно было одновременно разгружать не более 3 судов.
Третьим пунктом, где было возможно строительство причалов, являлась довольно обширная бухта Морье, расположенная севернее гавани Гольсмана, в 5 км от северного конца станционных путей ст. Ладожское Озеро. Однако к началу установления фашистской блокады Ленинграда никакого оборудования для разгрузки судов в бухте Морье не было."

Вот такие пироги. Иными словами, на момент принятия решения, фактической возможности принимать и разгружать потребное количество барж не было даже в Осиновецкой гавани. Всего к концу сентября 1941 г. в Осиновце было построено 2 причала с глубинами на подходах 2.5 м, в гавани Гольсмана — 2 причала с глубинами 2,5 и 1,7 м и в бухте Морье — одна дамба с глубинами до 2 м.
Только вот одних причалов - недостаточно. Нужны еще и средства перевозки, с которыми в сентябре 1941 года был полный швах. "К началу блокады Ленинграда Северо-Западное речное пароходство имело на Ладожском озере и на Волхове всего 5 озерных и 72 речных буксира, 29 озерных и около 100 речных барж. По своему состоянию суда, особенно несамоходные, были малопригодны для плавания по Ладоге. Поэтому для перевозок были выделены только 43 деревянные сухогрузные, 4 металлические и 2 деревянные нефтеналивные баржи. При этом из выделенных судов более 20 сухогрузных барж из-за своей ветхости не могли плавать по озеру в осенний период". Некоторые баржи были в эксплуатации еще с XIX века. При этом, возможности получить в тот момент другие плавсредства не было.
Еще одна проблема - доставка груза на сами баржи.
"Транспортировка грузов в Ленинград проводилась сложным и длинным путем. До ст. Волхов грузы доставлялись по железной дороге через Вологду, Череповец и Тихвин. Затем вагоны подавались на пристань Гостинополье, где грузы переваливались на мелкосидящие речные баржи. Из Гостинополья речные буксиры проводили баржи по Волхову до Новой Ладоги, где на волховском рейде грузы перегружались на озерные баржи. Дальнейший путь барж до Осиновца проходил по Ладожскому озеру, по которому их вели озерные буксиры или корабли Ладожской военной флотилии. Из Осиновца грузы по узкоколейке доставлялись к Ириновской железнодорожной ветке, по которой они уже следовали прямо в Ленинград". Естественно, что большую часть перевалочных баз приходилось организовывать с нуля. Таким образом, организация перевозок была чистой импровизацией. Все крайне усложнялось тем фактом, что немцы с самого начала старались эти перевозки сорвать. И, естественно, страшными ладожскими штормами.

12 сентября к необорудованному берегу Осиновца подошло две первые баржи (626 т. зерна и 116 т. муки). Они вышли еще 4 и 6 сентября, двигались на Шлиссельбург, но были вовремя перенаправлены. С 14 по 18 сентября в Осиновце штормом было разбито 12 барж. к концу месяца из-за действий немецкой авиации и штормов в эксплуатации оставалось 9 озерных и 13 речных барж, которые по техническиму состоянию нельзя было выпускать в рейсы. Но их выпускали. До конца навигации удалось отремонтировать 31 баржу. Начали строить новые озерные баржи, но до конца навигации не успели. За первый месяц навигации в Ленинград было доставлено 9800 тонн продовольствия. Суточный расход только муки составлял в то время 1100 тонн. В октябре из-за штормов движение на озере было прекращено, в общей сложности, на 10 дней. Из-за штормов же, в Новой Ладоге не удавалось догружать баржи, грузоподъемностью 400-800 тонн и они доставляли только 300-500 тонн груза.

"Недостаток в причалах, почти полное отсутствие механизации погрузочно-разгрузочных работ, а иногда и плохая их организация задерживали оборачиваемость барж. Военная прокуратура Ладожской военной флотилии и комиссар Управления тыла фронта Н. И. Жмакин, проверившие 22 октября работу Осиновецкого порта, констатировали, что между Осиновцом и Новой Ладовой курсирует ограниченное количество барж и что разгружаются они очень долго. Так, баржи № 512 и № 768 с боеприпасами прибыли в Осиновец 13 октября, а были разгружены только 17 октября; баржа № 367 с бензином прибыла 17 октября, а разгружена 21 октября. Из-за шторма затонуло несколько своевременно неразгруженных судов. Так случилось 19 октября с баржой № 6252, прибывшей в порт 18 октября с грузом ржи. Баржа № 5020, прибывшая с мукой 18 октября, затонула в ночь на 20 октября. Все эти трудности и недочеты приводили к тому, что оборачиваемость барж вместо 4 суток составляла 6–12 суток. Отрицательно сказался на перевозках недостаток топлива для кораблей Ладожской флотилии и самоходных судов СЗРП в конце октября — ноябре. Буксиры и тральщики в ноябре простаивали в ожидании угля по 2–3 суток, а канонерская лодка «Шексна», транспорт «Ханси» и другие корабли — по 6–7 суток".

Обратите внимание на то, что далеко не все транспорты шли в Ленинград с грузом продовольствя. Этот момент Солонин также замалчивает. Кроме того, не стоит забывать, что перевозки шли в обе стороны. Из Ленинграда вывозили эвакуируемых и различные материалы, в том числе те, что город производил для фронта. И на обратном пути суда подвергались ударам шторма и немецкой авиации.

С 10 ноября из-за ледостава полностью прекратилась возможность использования барж. Последний раз в 1941 году корабли выгрузились у ладожского берега 5 декабря, после недельного похода через льды.

Сложность навигационных условий плавания, ветхость судового состава и действия противника привели к тому, что в навигацию 1941 г. Ладожская военная флотилия и Северо-Западное речное пароходство понесли серьезные потери. От штормов, вражеских бомбардировок и по другим причинам вышло из строя и погибло 7 буксирных пароходов (из них один озерный) и 46 барж. Из несамоходного флота к концу навигации в строю осталось только 7 барж. На затонувших на переходе озером 7 баржах было потеряно 1,8 тыс. т продовольствия и 1 тыс. т боеприпасов. Из состава Ладожской военной флотилии был серьезно поврежден сторожевой корабль «Конструктор», затонули 2 тральщика и 1 катер «МО»

"За короткую, но очень трудную осеннюю навигацию 1941 г. на западный берег Ладожского озера было доставлено около 60 тыс. т различных грузов, из них 45 тыс. т продовольствия. В числе продовольственных грузов на судах и кораблях было перевезено более 27 тыс. т зерна, 15.5 тыс. т муки, около 1300 т крупы, 214 т мяса, около 140 т масла животного, 88 т рыбы, 44 т макарон, 68.5 тыс. банок мясных консервов, 135 тыс. банок рыбных консервов, около 1 млн банок сгущенного молока.
Кроме продовольствия, по Ладожскому озеру для Ленинграда были перевезены и другие грузы, среди которых около 7 тыс. т горюче-смазочных материалов (главным образом бензин и керосин), вооружение, боеприпасы и вещевое имущество. В числе доставленных вооружения и боеприпасов насчитывалось около 4.5 тыс. винтовок, 1 тыс. пулеметов, около 10 тыс. снарядов, более 3.3 млн патронов, более 108 тыс. мин, около 114 тыс. ручных гранат.

Довольно внимательно изучая характер действий немецких войск в операциях в Польше и во Франции, я не мог разобраться, каков план действий наших войск в данной обстановке на случай нападения немцев. Судя по сосредоточению нашей авиации на передовых аэродромах и расположению складов центрального значения в прифронтовой полосе, это походило на подготовку прыжка вперед, а расположение войск и мероприятия, проводимые в войсках, этому не соответствовали. Даже тогда, когда немцы приступили к сосредоточению своих войск вблизи нашей границы, перебрасывая их с запада, о чем не могли не знать Генеральный штаб и командование КОВО, никаких изменений у нас не произошло. Атмосфера непонятной успокоенности продолжала господствовать в войсках округа… Стало известно о том, что штаб КОВО начал передислокацию из Киева в Тернополь. Чем это было вызвано, никто нас не информировал. Вообще, должен еще раз повторить, царило какое-то затишье и никакой информации не поступало сверху. Наша печать и радио передавали тоже только успокаивающие сообщения. Во всяком случае, если какой-то план и имелся, то он явно не соответствовал сложившейся к началу войны обстановке, что и повлекло за собой тяжелое поражение наших войск в начальный период войны.

Сказанное еще раз убеждает нас в том, что с самого начала планирования гитлеровцами войны против СССР они последовательно и неуклонно готовились к агрессии против нашей страны, ставшей фактом 22 июня 1941 г. Что же касается возможных ответных действий СССР, то в упомянутых немецких документах, как и в составленных в более поздние сроки, высказывались лишь предположения, поскольку конкретными данными о планах советского командования германская сторона не располагала. Надо признать, что об этих планах мало что знали и советские историки, хотя после той войны прошло уже более полувека. Поэтому не случайно в дискуссии, упомянутой в начале статьи, почти сразу и вполне естественно возник вопрос о содержании предвоенных оперативно-стратегических планов Генерального штаба РККА [6], поскольку в них надеялись найти дополнительные аргументы для опровержения версии В. Суворова, а также ответ на самый острый вопрос: как наши военные руководители готовили армию к войне и почему ее начало сложилось для Красной армии столь трагично. В ходе дискуссии в 1991-1993 гг. впервые были опубликованы ранее совершенно секретные особой важности документы Генерального штаба РККА, давшие возможность более конкретно представить динамику планирования войны с Германией. Однако все документы, составленные в Генштабе РККА до мая 1941 г., опубликованы "Военно-историческим журналом" в вариантах, больше ставящих вопросов, чем дающих ответов.